После кончины Патриарха Пимена митрополит Алексий, естественно, стал делегатом Поместного собора, созванного для избрания нового предстоятеля РПЦ. «Я не ехал на собор с чувством, что могу вернуться Патриархом. За четыре года управления митрополией я слишком сроднился с ней», – говорил позднее Патриарх, вспоминая свое избрание, состоявшееся 10 июня 1990 года. В 10 часов вечера, после третьего тура голосования, открылось последнее заседание собора. Митрополит Антоний огласил результат голосования. Председательствующий митрополит Филарет вопросил: – Владыко Алексий! Поместным собором избран ты Патриархом Московским и всея Руси. Приемлешь ли ты это избрание? – Избрание меня Патриархом Москов- ским и всея Руси приемлю и нимало во- преки глаголю, – ответствовал избранный Патриарх по древнему обычаю. На долю Алексия II выпал жребий возвратить церковно-государственные отношения в достойное русло равноправия и взаимо- уважения. Этот труд он принял на свои плечи сразу после избрания. 30 мая 1991 года Русская православная церковь обрела право юридического лица. Патриарх получил в Министерстве юстиции Российской Федерации свидетельство о регистрации. Но наладить отношения с государством было труднее, чем получить свидетельство. Годы начались нелегкие, страна погрузилась в политические пертурбации. Патриарх не смог остаться в стороне от них. В августе 1991 года он не поддержал ГКЧП, а в сентябре 1993 года, когда указом Бориса Ельцина был распущен Верховный Совет, Алексий II, находившийся в США, прервал поездку, вернулся в Россию и организовал переговоры между противостоящими сто- ронами. Его позиция вызвала осуждение радикальной части демократов, а священник Глеб Якунин обвинил Патриарха в поддержке Верховного Совета. После кровавых событий октября 93-го Алексий II предал анафеме всех виновных в кровопролитии. Без исключения, с обеих сторон. В дальнейшем Алексий II не присое- динялся ни к одной из политических сил. На практике это было очень трудной задачей, особенно во время президентских выборов, когда все кандидаты в президенты стремились получить поддержку различных конфессий. Влияние Церкви, подчеркивал Патриарх, должно носить нравственный характер. Она никого не отвергает, ни одного человека, независимо от его политических взглядов. «Ничто не дается легко, – говорил Патриарх. – Тяжесть патриаршего Креста я ощущаю во все времена своего служения. Время сейчас непростое, время разделения, время противостояния, время, когда борьба с атеизмом не закончилась, он продолжает отстаивать свои позиции. Мне в моем мно готрудном служении необходимы молитвы паствы. Где бы ни проживали благочести- вые верующие, я прошу молиться за мир, за Отечество, за Церковь Русскую и за ее Предстоятеля». Обретение и явление святынь в 90-е годы – знамение не только для нашей Русской православной церкви, но и для патриаршества Алексия II. Закладка и восстановление Казанского собора на Красной площади, строительство храма Христа Спасителя, открытие самого древнего храма России – Новгородской Софии – и многих других по всей стране… Молитвам святым и бесконечному милосердию Божию Патриарх склонен был приписывать все, что удалось ему сделать для возрождения Церкви. «Не нам, Господи, не нам, а имени Твоему даждь Славу», – любил повторять он. «Я имел радость посетить многие епархии Русской православной церкви, – сказал однажды Патриарх, – Физически это бывало иногда тяжело, но радостно видеть, как открываются порушенные храмы и обители, как возобновляются церковные службы, дела милосердия».